Темное золото потребовало жертв

«Министру внутренних дел РСФСР тов. Стаханову Н.П.

Строго секретно. Спецсообщение. Передать по „ВЧ“.

В 8 часов 30 минут местного времени 27 ноября с. г. на буровой №1 треста „Нефтеразведка“ объединения „Куйбышевнефть“ в Красноярском районе, в 2 километрах от деревни Киндяково, в итоге прорыва газов прогремел взрыв и пожар. 6 рабочих бригады бурильщиков получили малозначительные ожоги. Буровая со всем оборудованием сгорела. На устье скважины остались два превентора, на их лежит ротор, и остался конец квадрата с вертлюком. Столб пылающего газа и нефти имеет поперечник до 8 метров, высоту 45-60 метров… На место пожара отправлены нужные силы для ограничения распространения огня…

И. о. начальника управления МВД Куйбышевской области полковник Паутов».

Буровая №1 на берегу реки Сок у села Киндяково была заложена всего за полтора месяца до этих событий. И уже 21 ноября, когда инструмент достигнул 1535-метровой отметки, из устья скважины началось насыщенное выделение газа. Стало быть, нефтяной пласт был уже совершенно близко. И руководители участка тогда, видимо, желали, как скоро в небо стукнет нефтяной фонтан – и еще одна скважина начнет давать стране желанное темное золото. А от этой фортуны впрямую зависели премии буровиков, также их бессчетные заслуги и льготы.

Видимо, эти «розовые мечты» самым роковым образом воздействовали на обстановку на буровой №1. Потом госкомиссия вскрыла бессчетные технологические просчеты и дисциплинарные нарушения, допущенные бурильщиками в самый ответственный момент проходки. Вот что об этом позже говорилось в приказе по главку Миннефтепрома СССР:

«Буровой мастер т. Романов допускал на работу бурильщиков в опьяненном виде и сам не один раз бывал пьян… Вахтенный бурильщик т. Ямщиков допустил наигрубейшие нарушения правил бурения, оставив квадрат в интервале превенторов, чем исключил возможность использования противовыбросовой арматуры… Сразу с этим во время выброса он показал растерянность, поздно выключил дизели, что повлекло за собой взрыв и загорание фонтана».

Сразу после сообщения о воспламенении нефтяной скважины в деревню Киндяково выехали 5 пожарных расчетов из Куйбышева и Ставрополя. Но по прибытии на нефтепромысел огнеборцы удостоверились, что имеющимися у их силами с ревущим столбом пламени совладать нереально. Они только констатировали, что еще до их прибытия огнь стремительно распространился на древесное общежитие рабочих, что находилось в 90 метрах от скважины. Невзирая на такое расстояние, от массивного термического излучения постройка вспыхнула практически за считанные минутки и сгорела еще до приезда пожарных. При всем этом шестеро рабочих-нефтяников хотя и успели выскочить наружу, все таки получили ожоги, а из собственных вещей они не смогли спасти практически ничего.

Спецы обусловили, что во время пожара Киндяковская скважина фонтанировала с давлением 35-40 атмосфер при внутреннем пластовом давлении порядка 180-190 атмосфер. Пылающая нефть рвалась из-под земли с оглушающим ревом и грохотом, который, по показаниям свидетелей, напоминал звук близкого водопада либо реактивного истребителя на взлете. А томные нефтяные фракции, не успевшие сгореть, в виде пламенных капель выпадали на землю в радиусе до 1-го километра от факела.

Артиллерия против пламени

На другой денек на месте происшествия побывали 1-ые руководители объединения «Куйбышевнефть», управления МВД по Куйбышевской области, областного управления пожарной охраны, также представители облисполкома и обкома КПСС. После визита больших лиц на критическом совещании был утвержден план тушения пожара на нефтепромысле. Согласно этому плану, пламя на скважине предполагалось подавить массивными водяными струями, подаваемыми из нескольких 10-ов лафетных стволов и гидромониторов.

В ноябре 1955 года ночные морозы доходили до 30 градусов, а намедни трагедии в течение нескольких дней шел густой снег. Меж тем ярко-рыжее зарево, равномерно растущее по мере приближения и закрывающее собой половину неба, даже через буран было видно уже с окраины Куйбышева. В радиусе нескольких км от пылающей скважины снеговой покров пропал практически стопроцентно. Тут в воздухе ощущалось приметное потепление, и когда после 30-градусного мороза люди вступили на теплую, а местами и совсем жаркую землю, то в неких местах увидели пробивающиеся наружу зеленоватые травинки. Таковой оказалась сила термического излучения, идущего со стороны горящего нефтяного факела.

Но до этого необходимо было очистить устье скважины от остатков разрушенных буровых устройств. К этой работе пришлось подключить артиллерийские подразделения Приволжского военного окрестность, с чем военные совладали полностью удачно. Вот что об этом было доложено в Москву:

«Срочно. Секретно. Передать по „ВЧ“.

Министру внутренних дел РСФСР генерал-лейтенанту Стаханову Н.П.

Доношу, что на газонефтяном пожаре буровой №1 „Куйбышевнефть“ обстановка на 5 декабря последующая. Остатки буровой сбиты артиллерийскими выстрелами, а ротор убран из скважины при помощи тяги 4 тракторов… Высота пылающего факела достигает 60-70 метров… Все основные подготовительные работы к тушению пожара заканчиваются. Начальник управления МВД по Куйбышевской области полковник Граков».

К тому моменту были вырыты и заполнены водой из реки Сок два пожарных водоема по пять тысяч кубометров каждый. После чего одна за другой были предприняты три попытки подавить пламя мощными струями воды из лафетных стволов и гидромониторов. Однако даже после нескольких часов «водных процедур» ревущий огненный фонтан погасить так и не удалось. Когда вода в бассейнах кончалась, тушение приходилось прекращать.

Укрощение огня

После этих неудач куйбышевский штаб пожаротушения обратился за помощью к специалистам из Москвы. Вскоре из столицы в Куйбышев прибыл разработчик взрывного метода ликвидации пожаров на газовых и газонефтяных месторождениях, старейший работник советской пожарной охраны, доктор технических наук, инженер-полковник Граздан Мамиконянц.

Еще сначала 1920-х годов он стал одним из организаторов современной пожарной службы на Бакинских нефтепромыслах, тогда и же он применил собственный метод тушения нефтяных и газовых факелов. А именно, в 1931 году по предложенному Мамиконянцем плану с помощью направленного взрыва был остановлен пожар на газовом месторождении под Майкопом, не прекращавшийся в течение 8,5 месяца. За ту работу Мамиконянц одним из первых в стране был удостоен высшей награды СССР – ордена Ленина, учрежденной всего за год ранее события.

В дальнейшем он написал монографию «Тушение нефтяных открытых фонтанов» и сосредоточился в главном на научной и преподавательской работе, но в то же время не раз бывал руководителем и непосредственным участником тушения многих сложных пожаров на нефтепромыслах в нашей стране и за рубежом. Забегая вперед, скажем, что свой второй орден Ленина Мамиконянц получил именно за тушение Киндяковской нефтяной скважины.

Подготовленная Мамиконянцем атака на огненную стихию началась 23 декабря 1955 года в 5 часов 45 минут утра. Тренировавшиеся в течение нескольких дней пожарные по проложенным рельсам покатили тележку с бомбой прямо в огненный ад. Разогнав до максимума свою «посылку», бойцы примерно за 100 метров до устья скважины быстро укрылись в специально приготовленном для этого окопчике. И когда мощный взрыв тротилового заряда весом 320 килограммов в долю секунду оторвал пламя от нефтегазовой струи, в устье скважины со всех боков ударили струи воды из гидромониторов и лафетных стволов. Но лишь через три часа охлаждения стало ясно, что сейчас людям удалось справиться с огненным зверем. В общей сложности нефтегазовый пожар над рекой Сок бушевал в течение 26 суток.

После ликвидации пожара комиссия объединения «Куйбышевнефть» сделала вывод о невозможности дальнейшей эксплуатации Киндяковской нефтегазовой скважины. Главной причиной этого оказались оставленный в скважине буровой инструмент и остатки арматуры, сильно покореженные высокой температурой. Из-за этого устье скважины пришлось наглухо перекрыть. Правда, вскоре на этом месторождении все таки был создан новый промысел, а в конце 1950-х годов рядом с ним возник поселок нефтяников, получивший название Мирный.