В детстве дома у одноклассницы мы нередко прыгали на диванчике, пока не лицезрели взрослые.
Нас очень веселили пружины, местами совершенно близко подходившие к поверхности; приводила в экстаз пыль, которая клубами летела из дивана от наших прыжков.
Когда спустя 20 лет я зашла к собственной подруге юношества, то в страхе увидела в углу всё тот же диванчик, на котором мы когда-то прыгали.
Он не очень поменялся, как я могла держать в голове, но сейчас я была потрясена нищетой и убогостью обстановки.
Я на уровне мыслей подсчитывала, сколько могла стоить покупка нового дивана, подмена засаленных стульев, зеркала, разбитого и заклеенного обёрткой от шоколада.
Пока мы гласили, в воображении я белила потолок и меняла обои. Мне хотелось вымыть окна, обсиженные мухами, повыкидывать палки и картонки, торчащие из-под дивана, битый цветочный горшок, обшитый чулком. “А что, если плохо с средствами?” – поразмыслила я…
Но мозг сопротивлялся и предлагал мне приобрести хотя бы дешевый склейкой плёнки под цвет дерева и оклеить ею стол. Куда бы я ни поглядела, мой взор натыкался на какую-нибудь поломку, грязюка, пятна и мусор.
Мозг вдруг произнес мне: “Как ты думаешь, почему рядом с нищетой всегда грязюка?”
Я для вас сейчас таковой же вопрос задаю. Даже если поменять слово “всегда” на “практически всегда” или “частенько”, то легче от этого не делается.
Грязь – это проявление не безденежья, а менталитета. Вдумайтесь: грязь – это проявление соответствующего менталитета. А поскольку грязь и нищета – соседи, то и нищета – это своеобразный менталитет. Да, нищета находится в немытой голове.
В школе у меня была потрясающая учительница по литературе – Тамара Григорьевна, незаурядного ума, очень проницательная женщина. Она как-то обронила фразу, которую я запомнила на всю жизнь. Кто-то спросил её, что значит мещанство, и она ответила: “Мещанство означает пить из старой облезлой кружки, когда новая в серванте стоит”.
