Этот рассказ я написала ровно два года тому вспять, а сейчас почему-либо решила опубликовать его тут. Надеюсь, что он в меру менторский.
Валентина Ершова — дама сорока с маленьким лет, измученная долгой неизлечимой заболеванием, постаревшая и опустившаяся, коротала еще одну ночь в отдельной палате районной поликлиники. В ожидании еще одного приступа боли она пробовала молиться Богу. В Бога и в чудеса Валентина никогда не веровала, в жизни пробивалась без помощи других, рано оставшись сиротой, и привыкла возлагать лишь на себя.
Лёжа на больничной кровати уже 2-ой месяц, Валя успела перебрать на уровне мыслей всю свою жизнь. Перебирать в особенности было нечего. Сиротство с 5 лет, детский дом, ткацкая фабрика в небольшом городе, общежитие, потом собственная однокомнатная квартира в пятиэтажке на окраине. Супруга и малышей не завела. Мужчины были, но Валин независящий нрав никто из их не выдержал.
Наружность у неё была обычная. Не кросотка, но с приятным незапятнанным лицом и немного полной фигурой. Правда, за время заболевания Валентина очень похудела, лицо осунулось, появились мешки под очами и целая «авоська» из морщин. Болезнь не красит. Она убивает в даме привлекательность. И самое ужасное — убивает желание жить.
— Господи! Если ты меня слышишь, освободи от страданий, от боли! Нет больше сил вытерпеть!
Но Бог не слышал. Он не знал, что сбережения Валентины подходили к концу, и ей скоро придётся перебираться в общую шестиместную палату, где лежат такие же мученицы, как и она, но в еще худших критериях. Плюсуя общую боль к собственный своей. Если, естественно, она не переберётся до того в морг. Валя шептала свою молитву пересохшими губками всё жаркой и жаркой, прося избавления от мук. Так неприметно себе и заснула.
Был летний вечер. Солнышко садилось, опускаясь всё ниже и ниже в розовый прозрачный шарф. Тепло и тихо. Валентина в отпуске праздно посиживала на крыльце дома собственной бабушки Матрёны. Скрипнула калитка и она увидела белоснежную фигурку малеханького кучерявого мальчугана.
— Ты кто? Чей? — она старалась выяснить ребёнка, но он не приближался и казался ей расплывшимся пятном. — Для вас передали, что даруют ещё 10 лет… — произнес и пропал, как будто растворился.
Пробудилась Валентина и опешила поначалу сну, а затем и необычным ощущениям. Впервые за время болезни она радовалась утру, и… у неё ничего не болело!
— Так всё-таки Бог услышал! — ликовала она, но решила пока ничего не говорить медперсоналу, чтобы не упекли, чего доброго, в психушку, сбагрив из своего отделения безнадёжно больную. Но врачи, конечно, заметили перемену в настроении пациентки, и обследовав, выяснили, что она здорова. Удивлению не было границ. Весь больничный медперсонал сбегался посмотреть на чудо исцеления. Пришёл и главврач.
— Вы — наша гордость, Валентина Сергеевна! — сообщил он ей, пожимая руку, — Мы тут с коллегами решили Вам сделать последний подарок. Бесплатную коррекцию лица, ну, и чего там ещё захотите… Как Вам? — пожилой главврач просто светился от собственной щедрости. — Ой, спасибо, конечно, но… — Валя замялась. — Не беспокойтесь, голубушка, все желания ваши за наш счёт. И никаких «но»! — похлопал по руке и удалился.
Через две недели Валентина Ершова, помолодевшая на десять лет, стройная, с лёгким загаром из солярия стояла у больничных ворот. Был летний солнечный день. Валентина давно уже не видела такого синего неба, таких белых облаков…
— Всё! Сперва — генеральная уборка квартиры и покупка продуктов. Возьму отпуск и махну на юг к морю. Десять подаренных мне лет надо прожить в своё удовольствие. Теперь я знаю цену жизни! Всё ещё глядя в небо, Валя шагнула за ворота. Визг тормозов и глухой удар она услышала как-то не сразу. Словно в замедленной съёмке в кино. В потемневших глазах отразилось недоумение.
— Что все-таки? А десять лет? — мысленно спросила она небо. Кто-то взял её руку и последнее, что она услышала, было: «Прости, не узнал…»
