Кровь Павла I стала последней в эре дворцовых переворотов. Злосчастного правителя презирал екатерининский Петербург, а участники комплота преднамеренно выставляли его безумным. «Я желаю, чтоб ты не в особенности привязывался к этому миру, так как ты не останешься в нем длительно. Живи как надо, если желаешь умереть расслабленно, и не презирай укоров совести: это величайшая мука для величавой души», - из видения Петра I Павлу I.
За то, что был коронован
Мама Павла Екатерина II готовила в преемники его отпрыска Александра. Она и воспитывала его сама, и не скрывала целей ни от внука, ни от собственного окружения, потому на Павла двор смотрел свысока и с презрением. Любопытно, что даже вокруг Павла против Екатерины кто-то пробовал составить комплот, императрица практически сходу об этом выяснила, допросила отпрыска, и он передал ей перечень замешанных лиц, который она, не читая, выкинула в огнь, потому что все знала из других источников. Екатерине не хватило практически нескольких часов, чтоб успеть опубликовать указ об отстранении отпрыска от престола. Она еще дышала, когда Павел обыскал ее десктоп и отыскал в нем пакет. Госсекретарь Безбородко, ставший потом приближенным Павла, молчком указал на камин. Предпосылкой такового удручающего состояния престолонаследия стал Указ Петра Величавого, который позволял монарху не только лишь отдавать предпочтение хоть какому члену семьи перед перворожденным, да и назначать наследником человека, вообщем не относящегося к династии, к примеру, приемного отпрыска. «Российский престол не наследуется, не выбирается, а оккупируется» (Доменико Караччиоли, неаполитанский дипломат). Этим он вызвал, так именуемую, «эпоху дворцовых переворотов», последней жертвой которой стал Павел I. Будучи Величавым князем, он разработал акт о престолонаследии, который обнародовал лично, зачитав 5 апреля 1797 года на коронации. Закон отменял Петровский указ, вводил наследование по закону, «дабы правительство не было без наследников, чтобы наследник был назначен всегда законом самим, чтобы не было ни мельчайшего сомнения, кому наследовать, чтобы сохранить право родов в наследствии, не нарушая права естественного, и избежать затруднений при переходе из рода в род». Указ также установил полусалическую примогенитуру – преимущество в наследовании потомков мужского пола, и воспрещал занятие русского престола лицом, не принадлежащим к православной церкви.
Таким макаром, сама коронация Павла I стала предпосылкой недовольства и озлобленности сильной екатерининской камарильи, которую новый правитель не собирался к для себя подпускать.
За антианглийскую политику
Как Павел взошел на престол, он сходу объявил о выходе из антифранцузской коалиции, заявив, что Рф после десятилетий войны нужен покой. Это, естественно, очень смешало планы британцев и австрийцев. Все же, в 1799 году, когда правитель Франц попросил Павла о помощи, тот послал на помощь армию с Суворовым во главе. Результатом известного похода по Северной Италии и Швейцарии стало то, что в самый подходящий момент австрийцы бросили российских. Сразу Наша родина приняла роль в походе Великобритании против Батавской республики (так звались Нидерланды при наполеоновской оккупации) и французских оккупационных войск. Британцы под началом барона Йорка потерпели полнейшее поражение на суше, но убили весь голландский флот. При всем этом о российских союзниках англичане не задумывались совсем: нисколечко не позаботились об обмене российских пленных и даже имели наглость попробовать применить остатки российского корпуса против ирландских повстанцев. Последней каплей в море гнева Павла по отношению к британцам стала оккупация в сентябре 1800 года острова Мальта, который до этого Бонапарт отобрал у рыцарей ордена святого Иоанна Иерусалимского, после этого, по требованию рыцарей, Павел стал его гроссмейстером. Деяния британцев подвигли Павла направить взгляд на нового монарха Франции. Он вступил в личную и дипломатическую переписку, и личную с Первым Консулом, считая его не порождением революции, а, де факто, императором. Именно из этой переписки родился великий проект Индийского похода,что не могло не тревожить англичан,для которых Индия была "жемчужиной" короны Великобритании источником колоссальных богатств и рынком сбыта товаров. Английский посол в Санкт-Петербурге был лично замешан в организации заговора против Павла I:его любовницей была госпожа Жеребцова,сестра заговорщиков братьев Зубовых,и через нее производилась координация действий английского посла и заговорщиков,через нее же шли деньги заговорщикам(а именно 2 млн. золотом,полученные после смерти Павла,но эти деньги Жеребцова оставила себе).Деятельность посла Великобритании не стала тайной для Павла и посол был выслан в 1800 г. По «странному совпадению»: 24 декабря 1800 года было совершено покушение в Париже на Наполеона, и французы считали, что эти события, несомненно, связаны,как говорил Наполеон :"Они не попали в меня в Париже,но попали в Петербурге".
За политику в армии
Павел I, будучи ярым поклонником всего прусского, ввел неудобную старомодную форму и муштру. Строгие, неудобные, а главное, бессмысленные заимствованные порядки вызывали раздражение, доходящее до ненависти, практически всего офицерства и дворянства Санкт-Петербурга. Он устраивал ежедневные вахтпарады с участием всех генералов наивысших чинов, в каких сам Павел выступал фельдфебелем. Сбившийся с ноги офицер мог оказаться разжалованным и высланным в Сибирь с немедленным отправлением, не имея возможности взять даже деньги и необходимые вещи. О частоте подобных случаев свидетельствует то, что офицеры стали брать с собой большие суммы денег на случай внезапной ссылки. Недовольство в гвардии новвоведениями было настолько велико, что перекрывало все достойные военные начинания императора. Так, он ограничил срок службы рекрутов, ввел в обмундирование шинели, ограничил наказания солдат. В конечном итоге, единственным по-настоящему преданным Павлу остался лишь Преображенский полк, который заговорщикам удалось оставить не у дел в ночь убийства.
За сумасшествие
Павел был, несомненно, исходя из современной психиатрии, тяжелым невротиком: вспыльчивым, заносчивым, страдающим от депрессий и панических атак человеком. Это легко объяснимо событиями детства: смертью сестры Анны, убийством отца, отторжением от матери и многими другими событиями. Все это выразилось позднее в неспособность оценивать межличностные отношения. Он не умел строить партии и выбирать надежных фаворитов. Например, Павел мог судить о людях только по косвенным замечаниям или письмам, адресованным не ему. Именно этой особенностью Павла воспользовались заговорщики, поднимая по служебной лестнице остзейского дворянина Палена. К тому же, император безоговорочно доверял только своему глупому брадобрею Кутайсову, которого легко использовали все подряд. Это позволяло заговорщикам, сначала Палену, который контролировал почту и петербургскую полицию, манипулировать Павлом и общественным мнением против Павла, искажая его указы, подначивая его на вздорные решения. В конечном итоге, к развязке событий весь Петербург был убежден, что царь сошел с ума, и если что-то не сделать, страну ждет революция.
